Неточные совпадения
— Не думаю, опять улыбаясь, сказал Серпуховской. — Не скажу, чтобы не стоило жить без этого, но было бы скучно. Разумеется, я, может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что я имею некоторые способности к той сфере
деятельности, которую я избрал, и что в моих руках власть, какая бы она ни была, если будет, то будет лучше, чем в руках многих мне известных, — с сияющим
сознанием успеха сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я больше доволен.
Она точно не слышала испуганного нытья стекол в окнах, толчков воздуха в стены, приглушенных, тяжелых вздохов в трубе печи. С необыкновенной поспешностью, как бы ожидая знатных и придирчивых гостей, она стирала пыль, считала посуду, зачем-то щупала мебель. Самгин подумал, что, может быть, в этой шумной
деятельности она прячет
сознание своей вины перед ним. Но о ее вине и вообще о ней не хотелось думать, — он совершенно ясно представлял себе тысячи хозяек, которые, наверное, вот так же суетятся сегодня.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности людей, что единственное средство познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без
сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную
деятельность, дававшую ему
сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной жизни.
Мучительно жить в такие эпохи, но у людей, уже вступивших на арену зрелой
деятельности, есть, по крайней мере, то преимущество, что они сохраняют за собой право бороться и погибать. Это право избавит их от душевной пустоты и наполнит их сердца
сознанием выполненного долга — долга не только перед самим собой, но и перед человечеством.
Но
сознанию вторичному, рационализированному не дано сущее, и нет путей к сущему через рассудочную
деятельность этого
сознания.
Наконец надо и то рассуждать: самодур, по общему
сознанию и по его собственному убеждению, есть начало, центр и глава всего, что вокруг него делается; значит, хоть бы он собственно сам и ничего не делал, но зато
деятельность других принадлежит ему.
Как у нас невольно и без нашего
сознания появляются слезы от дыма, от умиления и хрена, как глаза наши невольно щурятся при внезапном и слишком сильном свете, как тело наше невольно сжимается от холода, — так точно эти люди невольно и бессознательно принимаются за плутовскую, лицемерную и грубо эгоистическую
деятельность, при невозможности дела открытого, правдивого и радушного…
Отвлеченностей этих обыкновенно не бывает в самом
сознании художника; нередко даже в отвлеченных рассуждениях он высказывает понятия, разительно противоположные тому, что выражается в его художественной
деятельности, — понятия, принятые им на веру или добытые им посредством ложных, наскоро, чисто внешним образом составленных силлогизмов.
Впереди пятой роты шел, в черном сюртуке, в папахе и с шашкой через плечо, недавно перешедший из гвардии высокий красивый офицер Бутлер, испытывая бодрое чувство радости жизни и вместе с тем опасности смерти и желания
деятельности и
сознания причастности к огромному, управляемому одной волей целому.
То же и в проявлении христианского общественного мнения о значении насилия и того, что основано на нем. Если это общественное мнение влияет уже на некоторых наиболее чутких людей и заставляет их каждого в своем деле отказываться от преимуществ, даваемых насилием, или не пользоваться им, то оно будет влиять и дальше, и будет влиять до тех пор, пока не изменит всю
деятельность людей и не приведет ее в согласие с тем христианским
сознанием, которое уже живет в передовых людях человечества.
Люди эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не вследствие внутренних усилий отдельных людей
сознания, уяснения и исповедания истины, а вследствие постепенного изменения общих внешних условий жизни, и что потому силы каждого отдельного человека должны быть направлены не на
сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение в полезном для человечества направлении общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу
деятельность.
«Но, — скажут на это, — всегда во всех обществах большинство людей: все дети, все поглощаемые трудом детоношения, рождения и кормления женщины, все огромные массы рабочего народа, поставленные в необходимость напряженной и неустанной физической работы, все от природы слабые духом, все люди ненормальные, с ослабленной духовной
деятельностью вследствие отравления никотином, алкоголем и опиумом или других причин, — все эти люди всегда находятся в том положении, что, не имея возможности мыслить самостоятельно, подчиняются или тем людям, которые стоят на более высокой степени разумного
сознания, или преданиям семейным или государственным, тому, что называется общественным мнением, и в этом подчинении нет ничего неестественного и противоречивого».
Так пишет даровитый, искренний, одаренный тем проникновением в сущность предмета, которое составляет сущность поэтического дара, писатель. Он выставляет перед нами всю жестокость противоречия
сознания людей и
деятельности и, не разрешая его, признает как бы то, что это противоречие должно быть и что в нем поэтический трагизм жизни.
— Вполне, Елена Николаевна, вполне. Какое же может быть лучше призвание? Помилуйте, пойти по следам Тимофея Николаевича… Одна мысль о подобной
деятельности наполняет меня радостью и смущением, да… смущением, которого… которое происходит от
сознания моих малых сил. Покойный батюшка благословил меня на это дело… Я никогда не забуду его последних слов.
Молодой Бельтов, у которого и самолюбие было развито, и юное
сознание сил и готовности, — мечтал о будущем; у него в голове бродили разные надежды, планы, упования; он мечтал об обширной гражданской
деятельности, о том, как он посвятит всю жизнь ей… и среди этих увлечений будущим пылкий юноша вдруг бросился на шею к женевцу.
Первые печатные строки… Сколько в этом прозаическом деле скрытой молодой поэзии, какое пробуждение самостоятельной
деятельности, какое окрыляющее
сознание своей силы! Об этом много было писано, как о самом поэтическом моменте, и эти первые поцелуи остаются навсегда в памяти, как полуистлевшие от времени любовные письма.
Иначе и невозможно: как скоро
сознание правды и права, здравый смысл проснулись в людях, они непременно требуют не только отвлеченного с ними согласия (которым так блистали всегда добродетельные герои прежнего времени), но и внесение их в жизнь, в
деятельность.
Многие из его пьес могут быть названы открытиями в области человеческого сердца; его литературная
деятельность подвинула общее
сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никто не поднимался и которые только были издали указываемы некоторыми философами.
Дело в том, что теперь-то у них всех одна общая черта — бесплодное стремление к
деятельности,
сознание, что из них многое могло бы выйти, но не выйдет ничего…
Но все-таки, читая статью, можно было подумать, что вот возбуждается вопрос новый и важный, долженствующий войти в общественное
сознание и побудить к чему-нибудь государственную
деятельность.
Если литература идет не впереди общественного
сознания, если она во всех своих рассуждениях бредет уже по проложенным тропинкам, говорит о факте только после его совершения и едва решается намекать даже на те будущие явления, которых осуществление уже очень близко; если возбуждение вопросов совершается не в литературе, а в обществе, и даже возбужденные в обществе вопросы не непосредственно переходят в литературу, а уже долго спустя после их проявления в административной
деятельности; если все это так, то напрасны уверения в том, будто бы литература наша стала серьезнее и самостоятельнее.
Ограничение своей
деятельности в пределах своей страны является у него вследствие
сознания, что здесь именно его настоящее место, на котором он может быть наиболее полезен.
Правда, в членах своей общины Овэн успевал обыкновенно пробудить
сознание в справедливости его начал; но от
сознания еще слишком далеко до практической
деятельности.
В ее манерах сказывалось своеобразное изящество и какая-то особенная свобода, которая дается собственным
сознанием и внешним признанием полезной общественной
деятельности.
Так как в
сознании вашем был заметен поворот на честную дорогу, — я предполагаю, что вам интересно знать успехи нашей
деятельности на пользу общего дела, имеющего характер вполне реалистический.
«Внешние впечатления, говорит Бок (стр. 506), не производят в младенце ощущений или боли, потому что орган ощущения и
сознания, то есть мозг, ещё неспособен к
деятельности. Крик дитяти происходит без всякого
сознания, вследствие того, что раздражённые чувствительные нервы действуют на нервы органа голоса. Только впоследствии, с развитием мозга, появляется
сознание и ощущения».
Поэтому вовсе ничего нет странного, что когда мы заняты какими-нибудь важными думами, т. е. когда в мозгу совершается усиленная
деятельность, то слабое раздражение зрительного нерва, чувствительное для нас в других случаях, делается уже недостаточным, и не пробуждает в мозгу
сознания о себе.
Одна мысль о подобной
деятельности наполняет меня радостью и смущением… да, смущением, которого… которое происходит от
сознания моих малых сил».
Но отчего же подобные вспышки «божьей искры» так слабы, так бедны результатами? Отчего пробужденное на миг
сознание засыпает снова так скоро? Отчего человеческие инстинкты и чувства так мало проявляются в практической
деятельности, ограничиваясь больше вздохами и жалобами да пустыми мечтами?
Таким образом, признавая в человеке [одну только] способность к развитию и [одну только] наклонность к
деятельности (какого бы то ни было рода) и отдыху, мы из этого одного прямо можем вывести — с одной, стороны, естественное требование человека, чтоб его никто не стеснял, чтоб предоставили ему пользоваться его личными; [неотъемлемыми] средствами и безмездными [, никому не принадлежащими,] благами природы, а с другой стороны — столь же естественное
сознание, что и ему не нужно посягать на права других и вредить чужой
деятельности.
Такое
сознание сообщает какой-то мрачный, безотрадный колорит всей
деятельности поэта, и мрак этой безотрадности с каждым годом все более сгущается.
Он состоит в том, что конец
деятельности каждого сколько-нибудь замечательного поэта ознаменовывается
сознанием собственного расслабления и сожалением о напрасно растраченных силах молодости.
Время только для телесной жизни. Духовное же существо человека всегда вне времени. А вне времени оно потому, что
деятельность духовного существа человека только в усилии
сознания. А усилие
сознания всегда вне времени, потому что оно всегда только в настоящем, а настоящее не во времени.
Но молодость вынесла бы и не такие мытарства. Потребность
деятельности удовлетворялась и этой стороной редакторской обязанности, и чувством ответственности и
сознанием, что ты как-никак стоишь во главе большого журнала.
Из старших писателей-художников самым большим влиянием пользовался Глеб Успенский. Его страдальческое лицо с застывшим ужасом в широко раскрытых глазах отображает всю его писательскую
деятельность.
Сознание глубокой вины перед народом, сплошная, непрерывно кровоточащая рана совести, ужасы неисчерпаемого народного горя, обступающие душу бредовыми привидениями, полная безвыходность, безнадежное отсутствие путей.
Понимая свою жизнь только как животное существование, определяемое пространственными и временными условиями, человек и пробуждение и
деятельность разумного
сознания хочет измерять тою же меркой: он спрашивает себя — когда, сколько времени, в каких условиях я находился в обладании разумным
сознанием?
При первом взгляде, страдания не имеют никакого объяснения и не вызывают никакой другой
деятельности, кроме постоянно растущего и ничем неразрешимого отчаяния и озлобления; при втором, страдания вызывают ту самую
деятельность, которая и составляет движение истинной жизни, —
сознание греха, освобождение от заблуждений и подчинение закону разума.
Жизнь человечества совершенствуется только вследствие уяснения религиозного
сознания (единственного начала, прочно соединяющего людей между собою). Уяснение религиозного
сознания людей совершается всеми сторонами духовной
деятельности человеческой. Одна из сторон этой
деятельности есть искусство. Одна из частей искусства, едва ли не самая влиятельная, есть драма.
Обман этот происходит вследствие того, что человек принимает то, что он видит происходящим в своем животном, за цель
деятельности своего разумного
сознания.
Жизнь понимается не так, как она сознается разумным
сознанием — как невидимое, но несомненное подчинение в каждое мгновение настоящего своего животного — закону разума, освобождающее свойственное человеку благоволение ко всем людям и вытекающую из него
деятельность любви, а только как плотское существование в продолжении известного промежутка времени, в определенных и устраиваемых нами, исключающих возможность благоволения ко всем людям, условиях.
Причина страдания для животного есть нарушение закона жизни животной, нарушение это проявляется
сознанием боли, и
деятельность, вызванная нарушением закона, направлена на устранение боли; для разумного
сознания причина страдания есть нарушение закона жизни разумного
сознания; нарушение это проявляется
сознанием заблуждения, греха, и
деятельность, вызванная нарушением закона, направлена на устранение заблуждения — греха.
Для человека же, понимающего свою жизнь в том, в чем она и есть, — в
деятельности разумного
сознания, не может быть этих промежутков.
Утоляет это страдание только
сознание и
деятельность истинной жизни, уничтожающие несоразмерность личной жизни с целью, сознаваемой человеком.
Под большинство этих определений подходит
деятельность восстанавливающегося кристалла; под некоторые подходит
деятельность брожения, гниения, и под все подходит жизнь каждой отдельной клеточки моего тела, для которых нет ничего — ни хорошего, ни дурного. Некоторые процессы, происходящие в кристаллах, в протоплазме, в ядре протоплазмы, в клеточках моего тела и других тел, называют тем словом, которое во мне неразрывно соединено с
сознанием стремления к моему благу.
И лишь изредка прорывается в святоотеческом периоде христианства то
сознание царственности человека, которое звучит в словах св. Григория Нисского: «Как в этой жизни художники дают вид орудию соответственно его потребности, так наилучший художник создал наше естество как некий сосуд, пригодный для царственной
деятельности, и по душевным преимуществам, и самому телесному виду устроив его таким, каким нужно, чтобы царствовать.
Все это, по собственному
сознанию Булгакова, было сделано им благодаря наставлениям и указаниям Григория Александровича, хотя последний скромно отказывается от этого в письме к Булгакову, где он, между прочим, писал: «Вы приписываете это мне и тем увеличиваете еще более заслуги ваши! Все от Бога; но вам обязана Россия и сами турки; ваша твердость,
деятельность и ум отвратили войну. Турки были бы побеждены, но русская кровь также бы потекла».
Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей
деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный в истории пример самоотвержения и
сознания в настоящем будущего значения события, — Кутузов представляется им чем-то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12-м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
Если люди произошли от обезьян в неизвестный период времени, то это столь же понятно, как и то, что люди произошли от горсти земли в известный период времени (в первом случае X есть время, во втором происхождение), и вопрос о том, каким образом соединяется
сознание свободы человека с законом необходимости, которому подлежит человек, не может быть разрешен сравнительною физиологией и зоологией, ибо в лягушке, кролике и обезьяне мы можем наблюдать только мускульно-нервную
деятельность, а в человеке — и мускульно-нервную
деятельность, и
сознание.
И это
сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно-хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной
деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
Внешняя суетливая, бесполезная
деятельность, состоящая в установлении и применении внешних форм жизни, скрывает от людей ту существенную внутреннюю
деятельность изменения
сознания, которая одна может улучшить их жизнь.